По версии следствия, загрязнение нефти хлорорганическими соединениями произошло на частном узле слива нефти в Самарской области в результате попытки скрыть хищение нефти. Одним из обвиняемых по этому делу является Роман Трушев. Господин Трушев, ранее владевший этим узлом слива, рассказал “Ъ” свою версию происшедшего.

По версии следствия, загрязнение нефти хлорорганическими соединениями произошло на частном узле слива нефти в Самарской области в результате попытки скрыть хищение нефти. Одним из обвиняемых по этому делу является Роман Трушев. Господин Трушев, ранее владевший этим узлом слива, рассказал “Ъ” свою версию происшедшего.

— Как терминал — узел слива и компаундирования нефти (УСиКН) оказался у нынешних владельцев?

— В 2010 году я купил владевшую терминалом компанию «СамараТранснефть-терминал». За несколько лет удалось увеличить перевалку на УСиКН с 10 тыс. тонн до 40–45 тыс. тонн нефти в месяц. Также в 2012–2014 годах был построен мини-НПЗ на 250 тыс. тонн. Группа компаний «Петронефть» через свою дочку «СамараТранснефть-терминал» владела и терминалом, и мини-НПЗ. К концу 2017 года большую часть перевалки обеспечивали «Юкола-нефть», «Регион-нефть» и несколько небольших нефтекомпаний.

В конце 2017 года весь терминальный комплекс, включая систему нефтепроводов до приемо-сдаточного пункта «Лопатино» (ПСП, примыкает к принадлежащей «Транснефти » ЛПДС «Лопатино»), «СамараТранснефть-терминал» продала Городской инновационно-лизинговой компании, которую контролировал НПФ «Благосостояние». Но уже в начале 2018 года терминал с баланса ГИЛК был продан ООО «Нефтеперевалка».

— Кто является бенефициаром «Нефтеперевалки»?

— Юридически — Светлана Балабай, фактически — Роман Ружечко, он являлся до июля 2018 года гендиректором «СамараТранснефть-терминала», пока мою компанию в 2018 году не передали в управление Абсолют-банку (принадлежит НПФ «Благосостояние».— “Ъ”). Ружечко забрал УСиКН с кредитом примерно 500 млн руб., решив вопрос с рефинансированием в МСП-банке. Он и Балабай — поручители по этому займу.

— Сейчас вы имеете отношение к «СамараТранснефть-терминалу»?

— Нет, не имею. В декабре прошлого года я продал группу компаний «Петронефть» трем юридическим лицам, аффилированным с Абсолют-банком, хотя не управляю ею ещё с июня того же года. В тот момент основной кредитор Абсолют-банк, владевший 1% компании, сменил правление в «Петронефти» и в дочерних структурах, включая «СамараТранснефть-терминал». Банк воспользовался пунктом кредитного договора, который позволял в случае плохого финансового состояния компании поменять руководство. Потом были судебные процессы, и только в конце 2018 года мы достигли понимания с банком.

— Какова ваша версия попадания дихлорэтана в трубу?

— В конце апреля премьер дал указание за неделю найти виновных, и вот, объявили врагов народа — вот маленький терминал, который смог 5 млн тонн нефти хлорорганикой забить. На ЛПДС «Лопатино» («Транснефть -Дружба») из около 5 млн тонн в месяц приходит 2–2,5 млн тонн преимущественно лёгкой и средней нефти с «Транснефть -Приволги», почти столько же — с двух больших труб «Альметьевск-1, 2» из Татарстана тяжелой нефти и несравнимо меньше, порядка 35–40 тыс., насколько я знаю, формируется за счёт «Нефтеперевалки». При этом нефть с узла не попадает сразу в нефтепровод «Дружба», а проходит смешивание в емкостном парке «Транснефти » на ЛПДС «Лопатино». Как утверждает Ружечко, все суточные паспорта (их два в сутки) с 1 апреля и до последнего дня прокачки 25 апреля были подписаны совместно с представителями «Транснефти », там не было превышения уровня хлорорганики. Но когда стали повторно проверять суточные арбитражные пробы, которые каждый день хранятся, то там оказалось в нескольких пробах превышение хлорорганики. Опять-таки можно было туда впрыснуть что угодно, так как непонятно, как это проверялось. Но даже если на эти данные опираться, то превышение хлорорганики было незначительным. Все компании с истощенными месторождениями используют хлорорганику. По моей информации, большое содержание хлорорганики в апреле было у «Татнефти », но этот факт не проверяется следственными органами, у них такая задача не стоит. Я располагаю достоверной информацией, что содержание хлорорганики в нефти «Татнефти » достигало 2700 ppm в апреле.

— Следствие утверждает, что хлорорганикой были заражены восемь резервуаров парка «Лопатино».

— Этого вообще не может быть! Нефть с УСиКНа «Нефтеперевалки» должна через собственный ПСП поступать только в один резервуар на ЛПДС «Лопатино» емкостью 30 тыс. тонн. В остальные резервуары поступает нефть либо «Транснефть -Приволги» или с Альметьевска, либо смешивается. На приемо-сдаточном пункте проверяются вместе с представителями «Транснефти » параметры качества, плюс на всем участке нефтепровода до Белоруссии, по-моему, 24 поддерживающих насосных станции — там тоже должны брать анализы. То есть получается, «Транснефть » за все это время не брала ни одного анализа на хлорорганику? Они говорят, что проверяют один раз в десять дней на хлор, но остальные параметры (плотность, сера и так далее), скорее всего, каждый день. И при этом лаборанты не обратили внимание на едкий запах нефти, ведь хлор пахнет очень сильно...

Скорее всего, ситуация была такова: в арбитражных пробах специально нашли завышенное содержание хлорорганики, чтобы тут же возбудить дело против работников «Нефтеперевалки». Дело-то возбудили по ст. 215 (порча, незаконная врезка и так далее). Но чтобы действительно все утяжелить, тут же «рисуют» новую ст. 158 о краже, да ещё и группой при моем предводительстве. Причём в постановлении о возбуждении дела указана кража нефти у «Транснефть -Дружбы», хотя у неё украсть невозможно — её нефть не может быть на УСиКН.

Мы хотим, чтобы пошло объективное расследование, чтобы обязательно проверили терминал «Транснефть -Дружбы», чтобы опросили операторов, лаборантов и других сотрудников. Хотя я понимаю, что очень сложно добиться этого в данной ситуации.

— Где вы сейчас находитесь?

— В Германии. Из Москвы уехал 25 апреля, когда ничего не предвещало, и планировал вернуться 15 мая (на этот день назначен суд о его заочном аресте.— “Ъ”). В ближайшие дни все взвешу и приму решение, возвращаться ли в РФ.