Центробанк придумал новую страшилку – дефицит бюджета. Но именно он сам этот дефицит и раздувает. Высокая ключевая ставка и игра с курсом рубля выкачивают из казны триллионы, оставляя правительство без инструментов и без шансов. Пока Набиуллина рассуждает о "предсказуемости", экономика задыхается, бюджет трещит, а вся страна живёт в логике, где главный враг – собственный регулятор.

Дефицит как страшилка: ЦБ придумал нового врага

Если раньше экономика "перегревалась" и для регулятора это было поводом держать ключевую ставку на уровне удушающей экономики, то сегодня ЦБ нашёл новую страшилку. Всё просто: дефицит бюджета якобы становится проинфляционным фактором, а значит, снижать ставку если и можно, то очень медленно. Но в данной логике есть одна проблема. Именно политика ЦБ сама и раздувает этот самый дефицит.

В своём выступлении председатель Банка России Эльвира Набиуллина привычно рассуждала о предсказуемости денежно-кредитной и бюджетной политики, о рисках разгона инфляции и о том, что ставку снижать можно, только осторожно. Министр финансов Антон Силуанов, напротив, мягко намекнул: при снижении ставки экономика сможет "дышать".

Глава Центробанка и министр экономики не сошлись во мнениях.

Но вся суть сошлась в одном: ЦБ вновь объясняет широкой аудитории, почему держит страну в состоянии рецессионного удушья: из-за дефицита бюджета. Однако если взглянуть на цифры, то станет понятно, куда на самом деле уходят триллионы рублей.

Триллионы на ветер: ставка и курс душат бюджет

Ключевая ставка сегодня остаётся запредельной. В среднем по 2025 году она прогнозируется на уровне в 19,2%. Для сравнения: всего пару лет назад речь шла о 7–8%.

И здесь включается простая математика. Каждый процент снижения ключевой ставки – это около 280 млрд рублей экономии для бюджета. Эти деньги уходят на обслуживание госдолга и выплату субсидий по льготным кредитным программам. А теперь внимание: если бы ставка удерживалась хотя бы на уровне 10%, а не подбиралась к 20%, то бюджет в 2025 году получил бы облегчение более чем на 2,5 трлн рублей (!).

Но и это ещё не предел. Минфин сегодня вынужден занимать на рынке под 14,5% годовых. Именно под такую доходность размещаются новые ОФЗ.

Курс рубля также влияет на инфляцию.

Вторая проблема – курс рубля. Минфин исходно заложил средний курс на уровне 95 рублей за доллар. Однако ЦБ решил бороться с инфляцией через укрепление национальной валюты. Формально цель достигнута: курс оказался крепче прогноза и годовая инфляция пошла вниз. Но за красивыми словами опять скрывается простая математика: каждый рубль укрепления бьёт по доходам бюджета.

Сложим цифры. Высокая ставка – минус 2,5 трлн рублей. Курс – ещё минус 1 трлн. Итого около 3,5 трлн рублей. Именно столько бюджет потеряет в 2025 году благодаря политике Центробанка.

Правительство без рук: почему Минфин не хозяин в своей же экономике

Набиуллина говорит, что дефицит бюджета якобы является проинфляционным фактором. Но сама же создаёт условия, при которых этот дефицит только растёт. Получается замкнутый круг: ставка высока, потому что есть дефицит, а дефицит высок, потому что ставка запредельная.

Внутри этой логики даже позитивные сдвиги превращаются в проблему: рост инвестиций трактуется как "перегрев", оживление потребкредита – как "инфляционный риск", ослабление рубля – как "канал удорожания импорта". На выходе регулятор всегда находит повод держать тормоз нажатым, игнорируя, что тормоз сам разогревает систему – через стоимость денег, доходность ОФЗ и долговую нагрузку бюджета.

Правительство, по сути, загнано в угол. Расходы на экономику уже урезаны до минимума. ВПК и социальные статьи трогать нельзя по понятным причинам. Остаётся только один путь: занимать всё больше и больше. Но средняя ставка этого долга становится все дороже. А любые разговоры про "экономию" и "приоритизацию" разбиваются о проценты купона, которые заложены сейчас и будут вымывать ресурсы из казны весь оставшийся срок обращения бумаг.

Попытки "обойти" регулятора административными методами – льготные программы, целевые кредиты, расширение госгарантий – лишь маскируют проблему и удорожают её. Субсидии по ставке – это та же ставка, только переложенная на бюджет. Директивы банкам – это тот же дорогой ресурс, только с риском роста просрочки и последующей докапитализацией финансовых игроков. В обоих случаях счёт приходит в казну – теми самыми триллионами, за которые ЦБ через квартал снова отчитается как о "давлении на инфляцию".

В любой ситуации Центробанк всё равно отчитается о "давлении на инфляцию".

Именно поэтому тезис "правительство ничего не может сделать" – не фигура речи, а очевидный факт. У Банка России – монополия на цену ликвидности, нормативы, макропруденциальные надбавки, валютные механизмы и коммуникации с рынком. У правительства – лимитированный бюджетный инструмент: оно может разве что поднять налоги (убив рост), сократить государственные инвестиции (убив рост) или нарастить долг (который регулятор сделает ещё дороже). Любые "перенастройки" внутри бюджета при ключевой в 19,2% дают эффект второго порядка и всегда проигрывают по силе базовому ценовому импульсу ЦБ.

Что с того?

Дефицит, объявленный новой страшилкой, на деле – продукт самой же политики Центробанка. Регулятор из инструмента макрорегулирования превратился в конечную инстанцию, сама себе ставящую цели и саму же себя признающую правой. Даже риторика про "предсказуемость" работает как щит: всё, что не укладывается в монетаристскую догму, автоматически маркируется как "риск", а значит, подлежит подавлению через ставку – независимо от ценника для экономики. А значит, проигрывает всухую каждый из нас.

Пока в России главным источником экономических проблем остаётся не внешняя среда, а внутренняя политика собственного Центробанка.

Автор: Константин Двинский